Игорь Негатин - За гранью Джихада [СИ]

На следующий день погода окончательно испортилась и начались дожди. Добро пожаловать в сезон дождей, господа! Господи, как я ненавижу этот всемирный потоп, местного разлива. Такое ощущение, что влага проникает всюду. Всё насыщенно дождевой водой под завязку. Под пробку! После дождя появляется солнце и пытка продолжается. Стопроцентная влажность и духота. Одежда прилипает к телу. Страна вечной сырости, чёрт бы её побрал!

Шли медленно. Очень медленно. Под вечер, нашли полузатопленный грот. Вода стекала по его стенам и собиралась в лужи. В коротких перерывах между ливнями, выглядывало солнце. Спустя час оно спряталось за набежавшие тучи и опять пошёл дождь. Он лил, с короткими промежутками, до самого рассвета.

— Удивительно поганая погода, — Поль вытер ладонью мокрое лицо и пристроил котелок над спиртовкой.

— Ты стареешь, Медведь.

— Как бы не так! Я никогда не любил воду. Тем более, если она льётся с неба.

Вообще — он прав. Сырость — жуткая штука. Отсюда и ревматизм, и плохое настроение, и неправильные мысли. Я как-то застрял в саванне. Не рассчитал по времени и влип. Не доехал ста километров до Виго. Неделю просидел в машине, шалея от дождей. Хорошо, что машина стояла на каменистом пятачке. Остановись я на грунте — и попытка уехать, окончилась бы полным провалом. Здешняя земля не любит таких экспериментов. Закопался бы в раскисшей глине и сидел по уши в грязи.

Кстати, один мой приятель так и погиб. В двадцати километрах от Билокси. Он и его приятель гнали грузовик из Аламо. Начались дожди и грузовик увяз. Они посидели к кабине два дня, а потом, прикинув расстояние до людей, решили бросить машину и идти пешком. Может и дошли бы. Если бы не нарвались на Большую гиену. Они, в период дождей, жутко злые. Потому что голодные. Охота, как ни крути, при раскисшем грунте хреновая. Мой приятель погиб сразу. Его напарник застрелил хищника и с разорванным боком сумел добраться до Билокси. Машину вытащили через полтора месяца.

Утро началось… Правильно — проливным дождём. К нему добавился пронизывающий ветер. Погода — врагу не пожелаешь. С одной стороны это хорошо — меньше лишних глаз. С другой — откуда здесь лишние глаза? Идём такими тропами, что местные не додумаются. Почему? Потому, что им не нужно прятаться и лезть в горы не обязательно.

Через два дня мы вышли к Воротам Арч-Корта. Нашли укрытие и залегли отдыхать. Увы, но с пещерой нам не повезло — не нашли. Поэтому, пришлось довольствоваться густым кустарником, которым зарос прилегающий к аулу склон. Если бы не дождь, то можно сказать, что всё идёт неплохо. За этой пеленой плохо видно, что происходит в ауле. Нужный нам дом стоит на некотором отдалении от остальных. Двухэтажный, выстроенный из красного кирпича. Высокий забор, с изукрашенными резьбой воротами. Всё говорило о достатке и положении хозяина.

Если бы не проливной дождь, то селение перед ними как на ладони. Двадцать-тридцать домов, разбросанных вдоль пологого склона. От полуразвалившихся, сложенных из дикого камня, лачуг, до двухэтажных кирпичных коттеджей, укрывшихся за высокими, прочными оградами. Последних было крайне мало. Два или три дома. Там жили помощники и советники местного амира. В стороне, — недостроенная мечеть. Судя по количеству и качеству материалов, сложенных на площадке — денег на эту стройку не жалели.

Поля разбудил муэдзин, когда начал призыв к утреннему намазу — ас-субх. Минарет ещё не построен, так что кричит святоша с одной из башен мечети. Нардин видел девятый сон, а этот поборник веры начал орать и перебил просмотр десятого. Если добавить к этому хреновую погоду, то настроение у Медведя было не очень хорошим. После этого раннего подъёма, закусили банкой консервов и Поль ушёл осматривать окрестности.

Если не брать в расчёт заполошные визги муэдзина, то аул выглядел так, словно все вымерли. В этих краях люди не любят ранние подъёмы. Видели всего двух человек. Пожилого мужчину, который под проливным дождём отправился к соседу и молодую (судя по её движениям) женщину — выбежавшую из дома, чтобы взять корзину, брошенную у ворот.

Примерно через час вернулся Поль.

— Я нашёл место, где можно заночевать. С большим комфортом, нежели здесь.

— Чем тебе эти кусты не угодили? Аул как на ладони. Когда дождь не льёт.

— Через пару дней нас совсем затопит. Будем лежать в луже и пускать пузыри от радости? Аул можно разглядывать и оттуда. Кто там шляется? — спросил Нардин и прищурился.

Я поднёс к глазам бинокль, рассмотрел человека, который вышел на террасу и даже хмыкнул.

— Собака сменила хозяина. Вот уж не думал, что встречу эту паскуду. Это святой отец из Виго.

— Там пастор? Тот самый? Мусульманин?

— Да. Как видишь — он начал отращивать бороду. Такой бравый муджахидин получится, что только держись! Знать бы, каким образом он сюда попал?

— Чего тут думать? Парень решил сменить хозяев, только и всего. Тебя это удивляет? А вот и наш старичок. Кстати, а он бодро выглядит, для своих лет.

На террасе появился ещё один мужчина. Пожилой, лет семидесяти, если не больше. Лицо покрыто глубокими морщинами. На нём какой-то балахон, отдалённо напоминающий халат. Для полного комплекта, только чалмы с длинным, свисающим на плечо фачем не хватает. Будет похож на Моллу Несарта.[14]

— Что с охраной?

— Видно плохо. Думаю, что несколько человек живут в доме для гостей. Видишь?

— Вижу. Почему решил, что только несколько? Может их там десяток?

— Нет, — покачал головой я. — Во-первых, — они слишком лениво бродят по территории. Скучно и они расслабились. Если нет опасности, то держать большую охрану бессмысленно. Если что-то начнётся, то соберутся бойцы живущие в ауле. Во-вторых, — они зарезали одного барашка. Так что, там не больше семи человек. Думаю, что два-три охранника, хозяин и прислуга.

— Старик разве не женат?

— Он вдовец. Иногда ему привозят молоденьких рабынь, чтобы они разогнали ему кровь. Старик любит это дело.

— Часто привозят?

— Практически каждый месяц. Он не только сам этими девочками занимается. Любит, старый паскуда, смотреть, как девчат насилуют. Его бойцы помогают. Насилуют, избивают. В пылу страсти. Потом, если не сильно обезображена, продают на юг. Там народ не привередливый. Поль, ты же присутствовал при нашем разговоре с дядей Руслана?

— Вы говорили на арабском. Я плохо его знаю.

— Да, я как-то подзабыл.

Старик, который живёт в этом доме — Анзор Ахлаков. Это про него рассказывал капитан Верещагин. По его словам, где-то здесь и сынишка его обитает — Асхад Ахлаков. И около сотни отморозков, помешанных на святой войне с неверными. Точнее — войне с неверными за вполне достоверные наличные. Хороший бизнес. Пока самих в грунт не закопали.